ProstoProSport представляет вторую часть материала про Античные Олимпийские Игры, которые из праздника спорта потихоньку превратились неиссякаемый источник коррупционных и всякого рода других скандалов – в общем, они мало чем отличались от ОИ современности.
Tην Τρίτη 18 Φεβρουαρίου η κλήρωση για τους Λαμπαδηδρόμουςhttps://t.co/UQx2h7unjP pic.twitter.com/LvGPgEo8OY
— Ηellenic Olympic (@HellenicOlympic)
Феминизация под знаком Спарты
Если кто-то думает, что феминистки появились из движения суфражисток, то спешим их разочаровать: в античности женщины тоже мечтали о равенстве (относительном, по крайней мере), причем наиболее ярко это было выражено в крайне военизированном и аристократическом обществе Лакедемона – города, который мы с римской подачи знаем как Спарту.
Гражданин Спарты мог заниматься только двумя вещами – военным делом и спортом, все остальное считалось недостойным его внимания и порочащим его репутацию. Спартанские женщины, достаточно свободные в своих нравах, воспитывались иначе, но, конечно, не могли не перенять схожую философию.
WHAT WAS IT LIKE TO BE A WOMAN IN ANCIENT #SPARTA? https://t.co/WhrwWy1TCb #Greece #Spartans #Macedonia pic.twitter.com/0m2aHEzKqv
— Ancient Spartans (@AncientSpartans)
Спартанский царь Агесилай II, побывав на ОИ, был поражен тем, что в гонках колесниц, самом популярном виде спорта античности, олимпиониками считались не возницы, а владельцы упряжек. Приехав домой, он в шутку предложил своей сестре Киниске завести лошадей и выставить их на Игры. Это являлось своеобразным вызовом устоям спортивного общества: женщины не допускались на Олимпиаду ни как зрительницы, ни, тем более, в качестве участниц. Но фишка состояла в том, что Киниске даже не обязательно нужно было участвовать в Играх – следовало просто подготовить лошадей и выставить возницу. В результате, упряжки спартанской принцессы пришли первыми в гонках квадриг (колесниц-четверок) на ОИ 396 и 392 г.г. до н.э. Таким образом, Киниска стала первой в истории женщиной-олимпиоником, а Агесилай сказал другим монархам: «Разведение подобных лошадей говорит только о богатстве, но не о мужской доблести».
В Олимпии Киниске воздвигли статую, а 24 года спустя достижение принцессы повторила другая спартанка, менее знатная Эврилеонида.
Павсаний описывает историю олимпионика Песиродия, которого спортивному искусству обучала мать, звавшаяся Калипатерией. После победы своего сына на ОИ, Калипатерия, проникнувшая на Игры в мужской одежде и выдававшая себя за тренера-мужчину, перепрыгнула через заграждение, отделявшее судей от арены, и, как выразились бы русские прозаики XVIII века, невольно обнажила срам. Обман тут же вскрылся, но Калипатерию не стали наказывать из уважения к ее сыну-олимпионику, и погибшему мужу, который тоже являлся олимпийским чемпионом.
У женщин, впрочем наличествовали свои собственные состязания, куда, в свою очередь, не допускались мужчины – Герайи, игры в честь Геры, жены Зевса. Но Герайи сложно было назвать чересчур популярным мероприятием – видимо, поэтому женщины так стремились попасть на полноценные ОИ, считавшиеся в пору античности сугубо мужским занятием.
Тренерский штаб
Ρε, και τα #PLAYMOBIL εμείς τα εφηύραμε;#AncientOlympia #Greece pic.twitter.com/GPvHyBrQzS
— Psycho Dad (@oriath)
Кореб Элидский, первый чемпион Олимпийских Игр, стал и первым известным тренером. В свободное от тренировок время Кореб занимался основной трудовой деятельностью – жреческой, но правители Элиды посчитали, что коль Кореб теперь отмечен богами, то пусть помогает другим спортсменам. Учитывая, что первый олимпионик являлся священнослужителем, его тренировки больше всего напоминали коллективные молитвы, после чего Кореб в красках описывал ученикам истории о своей победе на Играх.
Совсем иначе поступал Икк Тарентский, олимпийский чемпион 444 г. до н.э. в пентатлоне (пятиборье). Он считается отцом спортивной диетологии, поскольку став тренером, первым в истории посадил своих учеников на строгую диету (Икк говорил, например, что следует избегать жирной пищи). Кроме того, Икк практиковал половое воздержание перед ответственными выступлениями, о чем свидетельствует и философ Платон: «Ради Олимпийских Игр и других состязаний, он ни разу не касался ни женщин, ни мальчиков».
Методы работы Икка Тарентского вскоре были признаны действенными и распространились по всей Элладе. Знаменитого тренера звали к себе работать многие полисы, а в Олимпии ему воздвигли статую.
Иуды
Gotta love a start and finishing line that is 192.27m apart. As at #AncientOlympia #LPinGreece pic.twitter.com/tccHlNw9dZ
— Kate Armstrong (@nomaditis)
К знаменитым тренерам, идущим в услужение к разным полисам, относились достаточно лояльно, но вот спортсмен, ради денег отказавшийся от своего полиса в пользу другого, навеки оставался предателем в глазах бывших сограждан. Астиал из Кротона побеждал в двойном беге на трех Олимпиадах, но на своих вторых и третьих Играх представлял Сиракузы. В родной город Астиалу лучше было не возвращаться (он и не возвращался), поскольку там сожгли его дом, разбили статую, уничтожили записи о победах и угрожали расправой родным спортсмена. В результате Астиал обосновался в Сиракузах, где считался героем.
Во время ОИ 420 г. до н.э. элланодики раскрыли подлог. Возница Лихас первым привел свою упряжку к финишу, но если раньше он представлял Спарту, то теперь выступал за другой полис. В результате хозяин лошадей лишился оливкового венка чемпиона, а из Спарты гонщику пришло предписание с требованием вернуться в город. Понимая, что его там ждут бесчестие и смерть, Лихас проигнорировал послание, но, в общем-то, уйти от судьбы не смог. Примерно через год его нашли у себя дома – заколотым коротким спартанским кинжалом.
Вообще, следует отметить, что это вопиющий случай, поскольку именно спартиаты практически никогда не выступали за другие полисы: наказание осуществлялось быстро и являлось окончательным.
Сотад с Крита дважды выигрывал ОИ в длинном беге, но затем соблазнился деньгами и роскошной жизнью, предложенными спонсорами из Эфеса. Понимая, что в случае принятия предложения путь домой ему будет заказан, Сотад предварительно вывез всю свою семью в Эфес. Как только стало известно, что спортсмен на следующей Олимпиаде будет представлять Эфес, его тут же лишили критского гражданства, а имя предали забвению.
Проблема проклятий, помощь богов и стероиды
The oracle at Delphi gave advice to rulers and philosophers for 12 centuries, until the rise of Christianity . The oracle itself, a female priest of Apollo, always spoke in a trance and in crazy riddles people had to interpret. But why?? 1/2 pic.twitter.com/aFapWI9ba2
— Shadi Bartsch (@ShadiBartsch)
В 400 г. до н.э. к Дельфийскому оракулу пришел расстроенный фессалийский бегун Крокин, выступавший за Ларису. Олимпионик 404 г. до н.э. пожаловался пифии, что не смог выиграть только что закончившиеся Игры только по одной причине – Минон из Афин, ставший чемпионом, и его тренерский штаб, прокляли Крокина, и в результате независящих от него причин в виде незапланированного божественного вмешательства, Крокин не смог завоевать вторую для себя и города оливковую ветвь.
Пифия предписала спортсмену обратиться за помощью к Зевсу, принести в честь верховного божества жертву (быка) и поменять вид спорта. Крокин сделал все так, как и говорил Дельфийский оракул, и на ОИ 396 г. до н.э. победил в двойном беге.
Вообще, проблема проклятий и несанкционированной помощи богов стояла во время античных Олимпиад достаточно остро: время от времени кто-то из атлетов заявлял, что он, безусловно, проклят (обычно – чемпионом), и судьям приходилось объяснять, что на всякие проклятия они повлиять ну никак не в состоянии – элланодики курировали исключительно правила честных спортивных состязаний, а не тонкую природу божественных вмешательств, и реагировали на жалобы спортсменов с приличествующим случаю брезгливым раздражением.
Полисам приходилось везти в Олимпию вместе со спортсменами и тренерами еще и целую команду жрецов, которые должны были не дать вмешаться в спортивную борьбу всяческим мистическим элементам.
the oracle at delphi says log off pic.twitter.com/bifpREIbQ4
— sarah emerson (@SarahNEmerson)
Использовали ли эллины стероиды или допинг? Это сложный вопрос. С одной стороны, тренерский штаб и жрецы всячески старались сделать так, чтобы их спортсмен победил: в ход шли алкоголь, мухоморы, разного рода настойки и специализированные мази – все это должно было либо повысить силу атлета, либо его выносливость, либо его болевой порог. С другой стороны, фармакология в ту пору пребывала в зачаточном состоянии, а мы не знаем, в какой концентрации использовались те или иные компоненты, и вообще, как тогда выглядела спортивная экстемпоральная рецептура.
Что можно сказать точно: определенная спортивная техника и навыки работали куда лучше разного рода снадобий. Сострат из Сикиона назывался своими современниками «Пальчиком», поскольку выработал уникальную стратегию победы – выйдя на ринг, он решительно хватал руку бедняги-оппонента и немедленно ломал фаланги его пальцев. Перманентно калеча противников, Сострат выиграл три Олимпиады подряд, а когда, наконец, не приехал на соревнования по панкратиону, все с облегчением выдохнули, поскольку никто не знал способа, как его одолеть.
С пальцами – на этот раз ног, связана и одна из самых необычных побед в истории панкратиона. На Играх 564 г. до н.э. олимпионик Аррихион Фигалийский вышел на финальную схватку против неизвестного соперника. Во время боя Аррихиона придушили, но чемпион, теряя сознание, вывернул противнику большой палец на ноге, и тот, не справившись со страшной болью, завопил, что сдается.
Но подошедшие поднять Аррихиона элланодики обнаружили, что он уже мертв. Он был признан олимпийским чемпионом посмертно, но статуи в Олимпии ему все-таки решили не воздвигать, ибо попусту беспокоить мертвецов – плохая примета.
Свежие комментарии